- Когда вы уехали в зону СВО?

- Командировка заняла месяц – в Донбасс я уехал 22 марта, в 23 апреля вернулся. Прошёл контроль, до Москвы добрался быстро – с попутной машиной, которая привозила гуманитарную помощь. Сейчас отдыхаю, готовлюсь рапорта писать. Встретился с детьми, они у меня в Москве учатся.

- Расскажите, чем вы занимались как священник в войсках?

- Тем же, что и обычно. Причащал, занимался с мобилизованными во время подготовки. Был занят каждый день. Работал и на позициях, и в расположениях частей.

Больше всего приходится исповедовать, причащать, читать проповеди. Была Пасхальная неделя, так что праздновали Светлый праздник.

- А куличи где брали, пекли?

- Нет, привозили с России готовые. Несколько тысяч доставили, так что всем хватило. А яйца сами варили.

Пасхальную службу служили в Донецке, бомбили очень сильно. Но службу провели.

- Как вы определяли, куда вам ехать, что делать в зоне боевых действий?

- Туда нас доставляет синодальный отдел Патриархии по взаимодействию с вооружёнными силами. Самое главное – чтобы священник был добровольцем, хотел ехать в войска сам. А так уже священник находится при штабе. Туда приходит запрос от командования, и потом уже едем в часть. Всё это время священник находится под охраной, потому что для противника он – приоритетная цель. А это значит, что нельзя показывать, что ты приехал, привлекать внимание. Там, где рядом идут бои, в одиночку никто не ходит. Потому что там много диверсантов, которые работают группами. Это серьёзно осложняет жизнь нашим военным.

- Как там с бытовыми условиями?

- Самое тяжелое – это жить в окопах. Там грязь, непролазная. Земля просто раскисает. Когда мы уехали, 6 дней шёл дождь. Вот и представьте, что там в окопах. Ходить приходится в сапогах из легкой резины, как в горном походе. И только иногда получается переобуться в тапки или кроссовки. Одним словом, как в горном походе.

Вообще, бытовые условия разные, зависят от части, направления. Так что было по-разному. И многое зависит от напряженности боевых действий. Если идут постоянные прилёты, обстрелы – то очень тяжело. А так все стараются обустроить быт. Можно же жить в бывшем жилом дыме, так что там вполне сносно. 

- А где вы брали военную форму, её вам выдали?

- Её выдают, но лучше, конечно, свою привезти. Как и средства индивидуальной защиты, чтобы точно быть в них уверенным. То же самое, что и раньше, в царской России.

- Видели ли вы боевые дроны?

- Не дроны, а «птички». Там так их называют. Если он тебя заметил – у тебя есть несколько секунд, чтобы спрятаться. Потому что на тебя сразу же начинают прилетать мины. Да и у самих дронов бывают снаряды, не такие мощные, но убить могут. Так что видишь «птичку» – нужно сразу пытаться спрятаться. Или сбивать.

Там просто не успеваешь испугаться. Поэтому там – все верующие, все 100%, а не как тут – только некоторые в храм ходят. Там я неверующих не встречал ни одного. И к священнику очень уважительное отношение. Многие хотят исповедоваться, причаститься, особенно на передовой.

Вообще, я долгое время работал с бывшими заключенными. Среди них много есть хороших людей, адекватных. Вот встретил одного. Ему оставалось 2 дня сидеть. Но он пошёл по контракту. Почему? «Потому что у меня дети, - говорит. – Я без судимости хочу вернуться, чтобы они знали – что их отец – герой. А не уголовник».

Подписывайтесь на наши каналы в соцсетях «ВКонтакте» и «Одноклассники».