Испытание Афганистаном

Если не мы, то кто?

В феврале житель Металлплощадки Александр Зайцев, ветеран афганской войны, отмечает две даты: 15-го числа отдаёт дань памяти погибшим воинам-интернационалистам около мемориала на Пионерском бульваре в Кемерове, а 23–го – встречает День советской армии и военно-морского флота, день, у которого сегодня другое название. Наша беседа о событиях 35-летней давности, армии и патриотизме начинается необычно – с чая.

– Вам горячий чай или тёплый, с холодной водой? – спрашиваю Александра Ивановича перед тем, как налить жидкость в кружку.

 – Только горячий. В Афганистане мы пили только горячую и кипячёную воду. Холодную пить нельзя – можно было легко подхватить какую-нибудь болезнь типа гепатита, – уточняет он.

Александр Зайцев – уроженец Воронежа, выпускник Кемеровского высшего военного командного училища связи, где он учился с 1982 по 1986 год, закончил его в звании лейтенанта. Сейчас учебное заведение закрыто, на его месте возводят жилой комплекс. По словам моего собеседника, в 2009 году почти все военные училища в стране исчезли из-за оптимизации в армии. Сегодня дефицит подобных учебных заведений аукнулся нехваткой офицеров и специалистов связи, лётчиков и моряков, считает Александр Зайцев.

– Остались яркие воспоминания о времени, проведённом в училище?

– Это присяга в начале обучения. Мы давали клятву советскому народу, что будем защищать и служить до последней капли. «Если же я нарушу эту клятву, пусть меня постигнет суровая кара…». С женой познакомился. В 1983 году в выходной день мы отмаршировали репетицию парада на площади Советов и можно было поспать в казарме. Поесть и поспать – вот две мечты курсанта. Я прилёг, но девчонки с 10 школы пригласили моего товарища в гости, а он – нас. Там я и познакомился с будущей женой. Начали дружить и додружились, в 1985 году я женился.

Хотелось побыстрее закончить: думал, стану офицером, буду пораньше домой приходить, видеть семью. Ага, первые два года после окончания меня никто не видел. То на учения выезжал, жил в полях две недели, то ещё где. Супруга никогда не жаловалась. Наоборот, с ностальгией вспоминает те времена, когда и двери были открыты, и дети спокойно гуляли одни на улице в части.

– Как попали в Афганистан?

– Многие писали рапорты о желании поехать в Афганистан добровольно. Но у нас была система замены: один офицер приезжал  – другой уезжал. Так что особого смысла писать добровольно не было, все равно поедешь. Наша часть была как пересыльный пункт. В 1988 году наступила и моя очередь. Можно было отказаться, моя жена, например, была категорически против, чтобы я ехал. Дочери было всего два годика.  Я не стал отказываться, потому что если не я, то кто? Кто-то вместо меня поедет. А если его убьют, то какими глазами я буду смотреть его детям, его семье? Мысли откосить, не ехать, как у многих сейчас, даже в подсознании не было.

О службе в Афганистане

Все войны за Афганистан, говорит Александр Иванович, из-за хорошего географического положения страны. Через неё идут все пути из Китая, Азии в Европу. В Афганистане как таковой линии фронта не было – фронт был везде. Советские войска размещались на блокпостах, в определённых точках, поддерживая безопасность дорог, нефтепроводов и инфраструктуры. Александр Зайцев провёл там полгода: с сентября 1988 по февраль 1989 года.

Афганистан – страна бедная, экстравагантная, интересная. В первый же день мой собеседник столкнулся с контрастами: из-за того, что страна горная, днём столбик термометра мог доходить до +35 градусов, а ночью температура падала до нуля.  

– Я прилетел в осенней полевой форме, – рассказывает Александр Зайцев. – Когда вышел из самолёта, было ощущение, что я в микроволновку попал. Потом нас переодели в другую форму – хлопчатобумажную «афганку». Но в первом часу ночи температура упала, а утром был уже ноль. Я быстро переоделся в тёплые вещи, которые нам выдали.

С одной стороны, в продуктах, форме, оружии недостатка не было. С другой стороны, пища и чай – всё с песком. «Афганец» задувал так, что во время бурь, длившихся несколько дней, видимость падала до полуметра, а песок набивался повсюду. Ещё одна опасность – болезни: гепатиты А и B, вши, тиф, малярия, дизентерия.

– Немногие могли позволить себе просто помыться и постирать белье. Бывало, что в горной речке воду набираешь, «духи» видят, что мы пользуемся этой водой и сливают туда какую-нибудь гадость с аула. Раз – и вся часть слегла, начинается карантин.

– Какой конкретно работой занимались полгода?

– Нашей задачей было подготовить вывод войск из Афганистана. В первые три дня с миномётов то самое «мирное» афганское население нас хорошо отутюжило. Они днем мирные были, а ночью воевали. У нас был развернут узел связи. Мы поддерживали связь с выходящими подразделениями и Союзом: Ташкентом и Москвой. Принимали оперативные сводки. «Духи» любили пострелять по антеннам, ведь связь – нерв армии. Доставалось всем. Кто говорит, что ему не страшно, не верьте. Сначала страшно, потом привыкаешь, но напряжение было постоянным. Всем хотелось домой, чтобы встретиться с семьями, обнять детей.

«Саша, прячься за берёзами!»

– Много смертей видели?

– В первый день уже 22 трупа грузили в «черный тюльпан». Под сам вывод, 15 февраля 1989 года, боевых действий практически не было. Так, по дурости, кто-то мог выйти. У нас два человека с заставы так и попали в  плен. Их потом отдали по договорённости. Прапорщик отделался легким испугом, а солдату ноги прострелили. Вертолёт с кемеровским экипажем сбили. Последние две фамилии, выгравированные на памятнике воинам-кузбассовцам, погибшим в локальных войнах и военных конфликтах, на Пионерском бульваре, как раз из этого экипажа.

– Супруга вам часто писала?

– Да, письма приходили раз в десять-четырнадцать дней, иногда в месяц сразу по паре писем. Она интересно писала. До сих пор смеёмся. Присылает открытку, там берёзки, снег и написано: «Саша, будь осторожен! Прячься за берёзами!» А в Афганистане лунный ландшафт, красивые горы, небо низко, звезды ночью, как гроздья рябины, висят. Откуда там берёзам взяться?

Здоровым с Афганистана не возвращался почти никто. Александру Зайцеву относительно повезло: ноги и руки целы, без протезов – только контузия. Около него взорвались две мины. Сейчас мой собеседник не воспринимает высокие частоты и привык к постоянному звону в ушах.

– Ничего не проходит бесследно,– комментирует Александр Иванович. – Как сказал генерал Шаманов, 60 % участников тех действий уже нет в живых. Умерло и погибло в мирных условиях гораздо больше, чем там. Причины – нервы, сердце, печень, переживания, алкоголизм, нас же сразу тогда и забыли. На вывод войск не приехал ни один член Политбюро. Нам раздали пластинки, кому – часы, кому – медальки. Часы я отдал солдату, пластинки взял. Была и грамота от Верховного совета, подписанная Михаилом Горбачёвым.

– Александр Иванович, вам кто-либо из представителей власти заявлял ту самую расхожую фразу, которую часто говорили «афганцам»: «Мы вас туда не посылали»?

– Мне лично не говорили такие слова, да и заявляют такое только недалёкие люди. А моей жене такое сказали. Она пришла военкомат в 1988 году, попросила талоны на сахар. Ей там и сказали: «Мы его туда не посылали». Она заплакала и ушла. Конкретные чиновники, да, не посылали, но нас отправила страна, которой мы давали присягу и служили. Все люди относятся нормально и с пониманием.

– Мне кажется, что полгода в Афганистане стали для вас серьёзным испытанием…

– Да. Что такое война? Пот, грязь, смерть, болезни. Я прошёл это испытание, но никому такого не посоветую и повторять не хочу, – говорит Александр Зайцев. – Но, если объявят всеобщую мобилизацию для защиты моей страны, я пойду и буду служить, пока руки-ноги целы. Потому что, как говорили герои фильма «Офицеры», «есть такая профессия – Родину защищать».

О жизни после Афганистана

После возвращения из Афганистана Александр Зайцев продолжил службу в Новосибирской области и в 1995 году вышел в отставку в звании капитана. В армии тогда уже шли сокращения, упала дисциплина, зарплаты хватало с трудом. Александр Иванович занялся предпринимательской деятельностью: открыл несколько магазинов, продавал продукты, бытовую технику. Сейчас отошёл от дел и занимается внуками, бытовыми вопросами. Например, пытается добиться установки «лежачего полицейского» возле дома на улице Школьной, 5 и знака, ограничивающего скорость, – несмотря на то, что недалеко школа, на этом участке машины просто летают. Александр до сих пор общается с сослуживцами, многие из которых стали его хорошими друзьями, встречается с ними на памятных мероприятиях.

– Как относитесь к своим наградам? С пиететом?

– Я их никогда не надеваю. Они висят на старом кителе: медаль от благодарного афганского народа, которую нам вручал тогдашний президент Афганистана, воину-интернационалисту, за отличия в воинской службе. Висят как память. Надеваю на мероприятие, если просят.

– Что думаете о современной армии? Какой она должна быть? 

– Советская армия была на высшем уровне и по вооружению, и по обеспечению, по поставкам новой техники в войска. Сейчас, по словам министра обороны, в армию поступает много новой техники, которая заменит людские ресурсы. Отсюда и сокращение штата. Думаю, что надо увеличивать  численность армии. В 1990 году в ней было 5,5 миллиона человек, сейчас она едва насчитывает 1,1 миллиона. Последнее распоряжение нашего Президента – увеличить численность армии до 1,5 миллиона. Но протяжённость наших рубежей слишком большая, поэтому, чтобы обеспечить безопасность наших границ, этого недостаточно.

Нужно повышать подготовку специалистов, чтобы они могли эксплуатировать новую технику, чтобы это могли делать все: от рядового солдата до высшего командного состава. Армия на 100 % должна комплектоваться из профессионалов, никаких срочников. Женщин и мужчин – 50 на 50. Да, физически женщины развиты менее, но для профессиональной армии этого и не надо. Инженерно-технический состав, войска связи, лётчики… От пребывания женщин в армии только польза. В тех же войсках связи женщины усидчивее, ей проще воспринимать информацию в больших объёмах.

– Как дети реагируют на ваши воспоминания на уроках мужества?

– С интересом, хотя они совершенно ничего не знают. Для них это очень далёкие времена. Но им надо это рассказывать, они должны слышать это от современников событий. Если забудем историю, будущего не получим. Те же чеченцы в две чеченские войны очень гордились своими родовыми кланами, а наши даже не знают, где похоронены прадеды. Поэтому им было за что воевать. За своих предков, свою Родину. Это не пустые слова, это и есть патриотизм. Если мы всё это утратим, то нас возьмут голыми руками и такое государство, как Российская Федерация, просто перестанет существовать.