26 апреля 1986 года в четвёртом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции произошёл взрыв. Сразу же погибли два сотрудника станции, здание четвёртого энергоблока было практически уничтожено, «крышку» реактора – бетонную плиту весом около тысячи тонн сорвало с постамента, около 190 тонн радиоактивных веществ – топлива и отходов были выброшены в атмосферу. Сотни тысяч людей участвовали в ликвидации последствий катастрофы Каждый проявил мужество и героизм, жертвуя собственным здоровьем ради защиты своей страны. Один из них – Виктор Ахишин из посёлка Новостройка.

Прошло 2 года после катастрофы. К этому времени Виктору Васильевичу было 40 лет. За плечами 3 Всесоюзные ударные комсомольские стройки, работа мастером в Усть-Илимске, Братске, работа в экстремальных условиях скалолазом на Саяно-Шушенской ГЭС.

В августе 1988-го Виктора Васильевича призвали на сборы в войсковую часть. Службу проходил в составе комплексной экспедиции института атомной энергии имени Курчатова прорабом 1-го района на объекте «Укрытие» - изоляционном сооружении над четвёртым энергоблоком. Комплексная экспедиция была создана для решения научных вопросов, укрепления саркофага, обеспечения безопасности действующих блоков ЧАЭС и начала работы на станции в 1988 году. Обосновалась экспедиция в двухэтажном здании автовокзала города Чернобыль. Имела в своём составе 1-й район – занимался машинным залом и помещениями четвёртого блока, 2-й район - занимался дезактивацией действующих блоков, монтажный район, дозиметрическую службу и другие вспомогательные подразделения.

Работы в Чернобыле

В 1988 году в тридцатикилометровой зоне и на станции было стабильно. По сравнению с 1986 годом дозовые нагрузки стали небольшими. В городе Чернобыль за месяц можно было получить 0,1 рентгена, а на станции дневная норма – 0,3 рентгена. Работы более этой нормы велись по наряду-допуску. Контроль внешнего облучения вёлся с помощью ручных дозиметров, выдаваемых перед работой и «отстреливаемых» в конце с записью в журнал дозконтроля. Общая доза определялась по накопителю, который выдавали при входе в зону и забирали при выходе.

Работы велись только после разведки дозиметристами радиационных полей и его указаний где и сколько времени можно находиться. За соблюдением правил техники безопасности и контролем времени следил прораб. Обычно работали парами. Работы велись круглосуточно без праздников и выходных. Специалисты обеспечивались четырьмя комплектами одежды: повседневной, рабочей, транспортной и праздничной.

Больше двух месяцев Виктор Васильевич чистил машинный зал четвёртого блока от радиоактивных отходов. Сначала отходы вынимались грейфером – хватающим погрузчиком. Затем их вручную лопатами собирали в бункеры и краном подавали на площадку «пятачок», где Виктор Ахишин ставил задачи рабочим принимать и складировать отходы и следил за временем и правильностью выполнения. Сначала время работ составляло 30 секунд, по мере очистки оно увеличивалось до минуты и более. Затем гусеничный кран ставил бункеры в кузов броневика. Радиоактивные отходы менее 5 рентген отправлялись в могильник «Подлесный», свыше 5 рентген –  в «Буряковку».

Кроме того, Виктор Ахишин выполнял работы по очистке труб бетоновода от остатков бетонной смеси. Теодолитом размечал места установки стоек проволочного ограждения территории четвёртого блока.

Радиацию чувствуешь и слышишь

За время работы Виктора Васильевича в Чернобыле дождь прошёл 1 раз. В ясный солнечный день вдруг пошёл недолгий дождик. Редкие крупные капли выбивали на поверхности луж огромные колокола пузырей высотой до 20 сантиметров.

«Говорят, что радиация не видна и не слышна. Но человек и слышит, и чувствует её в экстремальных ситуациях. Когда я в первый раз поднялся на крышу машзала четвёртого блока, услышал треск распада радионуклидов. Вся крыша трещала, и только когда я зашёл за укрытие, больше не слышал щелчки, но это не значит, что распад остановился.

Ещё до командировки я себя настроил, что это мне не повредит. А организм сам боролся с врагом, а я ему в этом помогал. Получив однажды 1 рентген по наряду-допуску, я 2 дня отдыхал за радиоактивной зоной. Когда пересекал условную границу зоны, впервые вздохнул полной грудью, то есть организм в зоне сдерживал дыхание. В другой раз, отдыхая после смены в общежитии на кровати, я вдруг неожиданно почувствовал дрожание сразу всех внутренних органов, длилось это секунд 30, похоже на озноб при замерзании. Так же было по приезде домой, но не так ярко и недолго», - рассказывает Виктор Васильевич.

По справке комплексной экспедиции внешняя доза облучения – 9.9 БЭР (биологический эквивалент рентгена), а фактически она составляла 30 рентген. При таких условиях со спокойной совестью можно было уезжать домой, что и сделал Виктор Васильевич, так как ему нужно было готовить дом к зиме: запастись углём и дровами, утеплить водопровод и окна. Из второй смены 1-го района он уехал первым. Ахишин считает, может быть, это и спасло его. Из пяти кузбассовцев однополчан-прорабов он уже остался один. Остальные работали полный срок - 6 месяцев.

Виктор Ахишин признаётся: «Я честно выполнил свой долг перед Родиной. Так же, как мой дед, который в Гражданскую войну был красным партизаном, как отец, который во время Великой Отечественной дошёл до Берлина и 2 раза был ранен. А на мою долю достался Чернобыль».

Виктор Васильевич делится, что в его памяти остались самые лучшие воспоминания о тех 75 днях. Это время там было подчинено одной цели - как можно быстрее и лучше выполнить получаемые задания. За редким исключением ликвидаторы показывали себя с самых хороших сторон. Жертвовали собой во имя лучшего для других, не думая о наградах и последствиях.

Подписывайтесь на наши каналы в соцсетях «ВКонтакте» и «Одноклассники».