23 Февраля страна отмечает самый мужественный праздник года – День защитника Отечества. Вместе со всеми причастными этот праздник встретит и один из старейших и известнейших майоров области — Александр Иванович Грищенко, руководитель военно-патриотического клуба «Десантник», действующего в Елыкаеве на протяжении вот уже 37-ми лет.

Как всё начиналось

- Александр Иванович, расскажите, когда, где и в какой семье вы родились?

- Я родился в 1946 году, так что мне уже ой-ой-ой, сколько лет. Появился на свет в Кемерове, а сам родом из Елыкаева. У меня была семья рабочих, трое детей (я, сестра Галина и брат Владимир) и мама с папой. Мама Людмила Георгиевна работала в детских яслях нянечкой, а папа Иван Николаевич был инвалидом Великой Отечественной войны.

- Кем вы мечтали стать?

- Мечтал стать биологом, но на экзаменах в Новосибирске не набрал баллов. В итоге окончил ремесленное училище на столяра-краснодеревщика в Кемерове. После учёбы меня направили на мебельную фабрику в Горно-Алтайске станочником 3-го разряда, но там я недолго проработал. У мамы определили злокачественную опухоль, и меня вызвали сюда. И тут я устроился в столярку совхоза столяром.

- Мама вылечилась?

- Здесь, в Елыкаеве, ей сделали операцию, врач из Кемерова приезжал для этого, и всё прошло хорошо.

Армия. Чехословацкие события

- Что было дальше в вашей жизни?

- А дальше меня призвали в армию. Сначала отправили в Клайпеду, где мы проходили курс молодого бойца, а потом – в Германию, город Ютербог.

- Сколько вы служили, и что запомнилось из того времени больше всего?

- Тогда служили три года, но у меня получилось три с половиной, потому что я попал в то время, когда происходили Чехословацкие события, пришлось в них маленько поучаствовать. Так что шесть месяцев переслужил.

- Как это было?

- В 1968 году с 22-го на 23-е августа нас подняли по тревоге, и, смотрю, нам вручают боевое оружие. А я к тому времени окончил полковую школу по специальности, скажем так, пиротехник, и был заместителем командира взвода в звании «старший сержант».

Замполиты нам объясняли так: Чехословакия входила в состав стран Варшавского договора, и тогда, в 1968-м было прямое нападение на неё. Если бы НАТО там поставило ракеты, они до нашей страны долетели бы минут за 15-20. Так что мы охраняли рубежи нашей родины. Такая установка была.

Посадили нас в БТРы, а впереди шла машина, мы её называли ДИМ, которая проверяла дорогу на предмет минирования. Вот я был оператором этой системы.

- Мы дошли до границы с Чехословакией, никаких препятствий, кроме шлагбаума, который мы напролом переехали, не встретили. Ориентироваться было сложно, потому что жители сняли все указатели с названиями улиц в деревнях и городках, номера домов тоже сняли, но по карте мы доехали до Судетской области, где расположились в поле. Никакими ресурсами местного населения мы не пользовались, у нас всё было с собой: скважину пробурили, качали воду, было продовольствие и всё необходимое. Мы охраняли границу с ФРГ.

- За это время вам приходилось стрелять в людей?

- Нет. Я вам так скажу. Советский солдат – самый гуманный в мире. Там была ситуация, когда мы стояли на площади в одном из городов, к ней подходили четыре дороги, каждую из которых охраняли подразделения стран Варшавского договора. Так вот, местное население, в основном молодёжь, подступали к нам, кидались тухлыми яйцами, гнилыми яблоками и прочим, но мы никаких ответных действий не предпринимали. А на той дороге, которую немцы (из ГДР) охраняли, они провели черту на земле, и что-то их офицер сказал своим солдатам. Когда толпа пересекла эту черту, немцы открыли по ней огонь (после предупредительного - в воздух). И больше их никто не беспокоил. А нас так и «колотили».

Как на войне

Другой случай. Мы втроём с ефрейтором и рядовым патрулировали границу с ФРГ. И в какой-то момент с той стороны подошли танки. Нас разделяла нейтральная полоса метров в двести, и они стволы на нас направили. Потом в люк высунулся немец и сначала обложил нас всякими ругательствами, типа «руссиш ду ист швайн», «руссиш хенде хох» и другими, провоцировал нас.

Мы как шли, так и шли, не обращая на них внимания.

А потом люк закрылся, и они начали в нас стрелять. Стреляли, конечно, с холостых, но мои ребята разбежались. Я остался: там за камнями была «секретка» спрятана (телефон), я за ними укрылся и командиру роты по телефону говорю: «Товарищ капитан, тут в нас танки стреляют». А он мне: «Ну, сейчас помощь придёт». Тут наши танки подошли, и немцев как корова языком слизала. После этого пошёл искать своих сослуживцев, на одного я просто наступил, так сильно он в землю закопался, а второго – Усманавеева - мы нашли только километра через три-четыре. Так он был весь белый, поседел буквально за несколько минут после такого стресса. Комиссовали его, домой отправили.

- А что вы чувствовали во время обстрела?

- Внутри всё похолодело. На минуту представил, как мой отец воевал. Ещё скажу, что в Чехословакии, если наши солдаты и погибали, то только по своей глупости. Поднимали куклу, например, красивую, лежащую на дороге, а она заминирована была. Или в доме холодном пустом откроют печку, чтобы подтопить, и снова – взрыв!

- Сколько вы там были?

- Около месяца, потом нас сменили, а меня домой отправили. Я вам так скажу, армию я вспоминаю, как самые светлые дни моей молодой жизни. Тогда дисциплина была и порядок капитальный, не то что сейчас. Так что, вспоминаю те времена с теплом.

После армии

Ехал из армии, помню, так домой из Кемерова до Елыкаева шёл 25 километров пешком по морозу. Из-за низких температур транспорт не ходил, а мне уж очень домой хотелось. Пришёл, так у меня подошвы хромовых сапог к ступням прилипли и нос буквально «разошёлся».

Было это в январе 1969 года.

- И кем вы пошли работать: краснодеревщиком?

- Нет, меня назначили секретарём комсомольской организации совхоза.

- А женились когда?

- Меня от совхоза отправили учиться в Омскую советско-партийную школу. Там у меня был товарищ, а у него сестра Мария (Михайловна), которая работала в Омске на авиационном заводе токарем. Вот с ней мы познакомились, год встречались, ну, а потом, поженились.

И после окончания этой школы меня сначала направили секретарём парткома в совхоз Звёздный, потом через пять лет, в Новосибирскую партшколу. Там была военная кафедра, я её с отличием окончил. Через 4 года мы вместе семьёй (женой и сыном Николаем) переехали в Тисуль, где я работал заворгом в райкоме партии. Ну а потом всё-таки переехал в Елыкаево. Где родился, как говорится, там и сгодился. Здесь я был секретарём парткома совхоза, а после развала Союза – инженером охраны труда.

Здесь у меня дочь Екатерина родилась. Сейчас уже у меня есть внучка и внук, а сын — майор милиции – сейчас уже на пенсии.

- Это то, о чём вы мечтали, если говорить о профессии?

- Ну, был бы я, точно, военным. Помню, в 1982 году мне предложили должность заместителя командира погранотряда на Камчатке, но рапорт по тогдашним правилам должна была подписать и моя супруга. Но жена моя отказалась в такую даль ехать, и так я военным и не стал. Хотя после окончания военной кафедры Новосибирской партшколы мне дали старшего лейтенанта. А потом – капитана. А в 2010-м, единственному в области в таком возрасте, мне присвоили звание майора!

«Десантник»

- Ну, военное дело, как мы знаем, вы насовсем не оставили. Когда и как был организован клуб «Десантник»?

- В этом году, 6 мая, нашему клубу исполняется 37 лет.

- Получается, вы его создали ещё до развала Союза. С тех пор и СССР развалился, развалилась вся прежняя жизнь, всё, кроме клуба «Десантник»!

- Да, в 1985 году нам вручили знамя ДОСААФа, а по военным традициям, когда вручают знамя, значит организовывается воинская часть. У нас организовался клуб. Помню, Горбачёв в одном из своих выступлений на какой-то конференции отметил, что надо больше готовить ребят к армии на гражданке. У меня были связи с нашим училищем связи, мне ребята дали и автоматы, и радиостанцию, и водолазные костюмы, в которых мы спускались на 13 метров глубины на нашем пруду в Елыкаеве.

И наши елыкаевские ребята помаленьку-помаленьку стали приходить учиться стрелять в тире, который мы сделали, и другим воинским премудростям.

- А где вы брали программу, по которой занимаетесь с детьми?

- Никаких методик для этого нигде не было. Всё, что я знал сам, благодаря службе в армии, военной кафедре, я передавал им. Они и с парашютами у меня прыгали с 12 лет, и чего только не делали!

- Своих-то детей, вы, наверное, так не испытывали?

- Что вы, у моего сына около сорока прыжков. Я его даже в Нагорный Карабах отправил, когда там военные действия были. Тут дело такое: как бы я смотрел в глаза родителям, если бы своему сыну нашёл тёплое местечко - а я мог?

- Клуб существовал на базе совхоза?

- Да, сначала на базе совхоза, а потом – на базе школы. У нас сейчас – шик-модерн: такой зал сделали. У нас единственный спортивный зал в области, а, может, и в России, военного направления: и скалолазная стена есть, и десантная полоса препятствий, и тир по последней моде, и всё на свете есть!

О выпускниках и будущей смене

- Знаете, Александр Иванович, многие из тех, с кем доводилось общаться из «Десантника», с большим теплом и добротой вспоминают ваш клуб. Выпускники вас радуют?

- Конечно! Взять, например, Семёна Никифорова - он учится в Московской академии МЧС; или Диму Бородкина, который последний год учится в Омской высшей танковой школе. Выпустится и ему присвоят звание лейтенанта. Например, Данил Светлаков учится в школе ФСБ в Краснодаре. Полковники есть, подполковники есть среди моих выпускников.

- Александр Иванович, а вы смену-то себе готовите, чтобы клуб продолжал действовать?

- Есть такой Геннадий Викторович Розинкин, он капитан, окончил наше высшее училище связи имени генерала Пересыпкина, когда-то в клубе занимался, а сейчас стажёром у меня. Я-то сам не вечный, и, конечно, замена нужна. Дело в том, что Геннадий Викторович у меня 13-ый, как раз, чёртова дюжина. А все 12, которые до него были, они сбежали. Дело в том, что у каждого человека есть свои пороки. А это – деревня, не город. Например, день рождения, человек вышел из дома, пьяненький походил, а на другой день что ему в клубе делать? Как детям в глаза смотреть? Вот и всё!

- Ну, идеальных-то нет.

- Ну, я 75 лет прожил, ни разу в рот спиртного не брал, ни разу табака не пробовал. И своих этому учу, чтобы чем попало не баловались!

Твёрдая дисциплина

- Александр Иванович, я вам желаю, чтобы с 13-м у вас всё получилось. А у вас хочу спросить вот что: как эти 37 лет вам удавалось оставаться на этом месте, что вас держит, при условии, что первые 18 лет вы за это и денег-то никаких не получали?

- Не знаю, может, всё списать на мистику? Может, я вампир просто какой-то, нравится мне с молодыми работать, и всё! Если я с ними не позанимаюсь, у меня всё отваливается, а позанимаюсь, и можно дальше жить!

Знаете, ведь у меня не все задерживаются, не всем по вкусу дисциплина, а у нас тут дисциплина ещё с советских времён. И каждый знает, за злодеяние ждёт наказание.

- Какое, например?

- Они у меня и полы моют, и туалеты.

- И что, не отказываются?

- Откажутся, значит, пусть уходят, нечего таким в клубе делать!

- Скажите, Александр Иванович, какие у вас планы, мечты и пожелания будущим и настоящим солдатам?

 - Самое главное, хочу сказать, чтобы ребята готовили себя к защите Родины и были патриотами, чтобы за деньги не продавали нашу Родину, чтобы профессионально защищали нашу Родину, потому что обстановка сейчас непростая.

А моя личная мечта - дожить до момента, когда кто-то из моих выпускников станет, наконец-то, маршалом или генералом!

 Беседовала Ангелика Вольф

Подписывайтесь на наши каналы в соцсетях «ВКонтакте» и «Одноклассники».