Возвращение на землю

Очень долгое время Россия была страной крестьянской: до Октябрьской революции это сословие составляло 90% населения. Сейчас, конечно, гораздо меньше.

Однако кое-что из тех времён в менталитете в крестьянской психологии оказалось очень живучим. Крестьянин всегда стоял несколько на особицу, не слишком доверял горожанину, упрямо держался за традиции и был в гораздо большей степени фаталистом. Ведь его связь, а точнее, зависимость от природы, неизмеримо больше, теснее, чем у жителя благоустроенного мегаполиса.

У этого сословия, или, как в советское время говорили, «класса» есть одно качество, которое не изменит никакое время и никакой прогресс – единство судьбы. Ведь недаром слова «крестьянин» и «крест» однокоренные. Вот и несёт аграрий свой крест, не ропщет и кормит всех нас, несмотря ни на какие прихоти погоды, политические и экономические кризисы. А куда деваться? Разные времена приходят и уходят, а кушать хочется всегда.

Поэтому брать интервью у крестьянина – дело непростое. Понятно, как интервьюировать шоу-звезду, политика или героя. Они будут соловьём заливаться, рассказывая о своих, не очень существенных для нашей жизни достижениях. А о чём спрашивать у обычного человека, который изо дня в день, из года в год делает одну и ту же работу? Несомненно, важную и нужную всем нам работу, но, такую рутинную. О чём?

Мы решили поговорить с крепкими хозяевами. Такие всегда высоко ценились в крестьянской общине. И если в советское время с его колхозной уравниловкой хозяевами земли были все и никто, то сегодня из общей среды выделяются некоторые люди, которые, вопреки всем бюрократическим рогаткам, экономической шрапнели кризисов, которую щедрой рукой отсыпал нам конец 20-го-начало 21-го веков, работают, для того, чтобы мы с вами не умерли с голоду на заморских деликатесах, а кушали выращенный на нашей родной кузбасской земле продукт.

У нас в гостях - хлебороб из села Верхотомского Евгений Героевич Крайнев.

Сын Героя

- Евгений Героевич, почему у вас такое странное отчество? Расскажите о его происхождении.

- Да, ничего странного. Время такое было – 40-е годы. Имена давали не по святцам, а такие, какие понравятся. Помните в «Собачьем сердце» - Полиграф. У моей бабушки родились двойняшки, но выжил один. «Выжил, значит – герой», - сказал дед - бывший латышский стрелок. Так и стал мой отец героем, Героем Ивановичем. А так-то он был человек вполне прозаичный, не героический, работал водителем рефрижератора на птицефабрике «Северная». Мама работала на заводе «Строммашина». Так что я не из крестьянской семьи.

Хлебороб в первом поколении

- Так как же вы впряглись в эту лямку? Получается, что добровольно?

- Да, вот так получилось. Жили мы в частном доме в Кировском районе Кемерова. Хозяйство своё всегда было, скотину держали. В семье было трое детей: девочка, потом я и снова девочка. Родители были на работе, и вся мужская трудная работа ложилась на мои плечи.

После школы я поступил в Сибирский политехнический техникум на специальность «механик химического и нефтеперерабатывающих производств». Потом сразу пошёл в пищевой институт КемТИПП, но, проучившись четыре года, ушёл. Наступили тяжёлые времена, надо было семью кормить.  Знаете же, как в 90-е годы было. Где можно было что-то заработать – там и зарабатывали. У меня пилорама была: лес заготавливали. А потом пришёл отец и сказал: «Всё - закрылась птицефабрика». Есть у меня друг - Игорь Степанович Кошелев, председатель правления Кемеровских городских отделений «Российского Союза ветеранов Афганистана» и «Боевое Братство». Он посоветовал воспользоваться тем, что закрывшаяся птицефабрика будет всё распродавать. «Ты у нас один производственник, - сказал он, - надо как-то выживать. А не заняться ли нам сельским хозяйством?». А тогда, помните, Тулеев агитировал за продовольственную независимость. Кому-то же надо кормить Кузбасс.

Я уже женат был. Моя жена Оксана - экономист. Ребёнок должен был родиться. И я подумал о том, что надо как-то определяться в жизни. Заниматься чем-то надо основательно, чтобы была уверенность в завтрашнем дне. Вот и выбрал, что буду хлеборобом.

Дружная компания

- И как вы, городской, в общем-то, человек, смогли освоить неизвестную профессию?

- Ну, поначалу было трудно. И даже, скорее, непонятно, с чего начинать. Техники не было совсем. У меня был один грузовик «Урал», на котором лес возили, и всё. Собирали с миру по нитке. Ездили повсюду, по всему Кузбассу, и собирали, что где могли найти. На Алтай даже ездили. «Афганцы» помогали, их тогда везде было ещё много. Давали то, что у них лишнее было или поломанное. Мы технику сами восстанавливали, чтобы работать. Сеялки нам дали. У нас было такое хорошее сообщество, дружное. Мы все вместе за это дело взялись.

Я поначалу ничего в сельском хозяйстве не понимал. К тому времени совхозы начали разваливаться. Бывший директор Щегловского совхоза Юрий Иванович Зубов первые два года ставил нам всю производственную работу (жаль, умер рано, царствие ему небесное). Я же не знал, как сеять, как всё делать. Он объяснял, обучал. О знал, какие агрегаты почвообрабатывающие надо применять, где семена взять. Он договаривался со своими знакомыми.

Зимой 2002 года мы решили взяться за сельское хозяйство, взяли в долгосрочную аренду землю птицефабрики, а уже весной 2003-го посеяли первые 600 гектар. Часть полей были заброшены, но всё-таки они ещё не были сильно заросшими березняком. А то, знаете, берёзы надо не только рубить, но и выкорчёвывать, а это та ещё работа. Посеяли мы ячмень, пшеницу и немного овса.

А потом сразу возник вопрос: «А куда всё это зерно девать?». Складов не было, очистки и сушилки не было. Тогда ещё работал «Мелькорм», и мы всё это зерно отдали им. Не столько денег заработали, сколько - первый опыт. Поняли, что сельское хозяйство нахрапом не возьмёшь. Вот, говорят: «Ааа, крестьянин!». А ведь земля не терпит разгильдяйского отношения. Её «на авось» не возьмёшь. Так что мы набили шишек. Но, на удивление, в первый год урожай был неплохой.

Первый блин

- А почему был хороший урожай? Просто повезло?

- Нет, семена мы взяли хорошие. И потом, тогда сельскому хозяйству здорово помогали. Многие тогда жаловались, что сельскому хозяйству не помогают. Так вот, если сравнивать, как тогда селянам помогали и как сейчас, так это небо и земля. Помощь была колоссальная. На весну и на осень давали солярку бесплатно. Химпрополку, гербициды и удобрения тоже давали.

- И как, вы руки не опустили после того, как поняли, что это непросто?

- В 2004 году мы получили от губернатора комбайн «Енисей» и посеяли уже больше 1000 гектар. Должны были «Доны» давать, но мы и «Енисею» были рады. У нас старенький «Дон» был. Не столько убирали, сколько ремонтировали. Нам помогало ещё 77-е училище. Его директор Валерий Александрович Римша давал нам первый год комбайны, чтобы не оставить под снегом урожай.

Много денег и сил было вложено в это. Комбайн дали, и куда деваться, надо было работать дальше. Так мы и начали развиваться: брать больше земли, подкупать технику. Так вот уже почти 20 лет этим занимаюсь.

ЧПшные годы

- А почему вы это делаете? Разве нет других каких-то направлений деятельности, которые бы вас привлекали?

- Ну, кто-то же должен этим заниматься. Раньше много совхозов было: Щегловский, Барановский, Хмелёвский, Колмогоровский, и все постепенно закрылись. Была такая ситуация, что развалился совхоз «Забойщик», и район предложил эти земли мне взять, чтобы не зарастали. Я тогда в этой стороне, в сторону Яшкино, оставался один, который сеет. Но эти земли уже были сильнее заросшими. Мы потихоньку, по 20-30 гектар, брали и выкорчёвывали. Ввод земель в сельхозоборот – это очень затратное занятие.

Сейчас у нас в обороте 1540 гектар. Но мы не всё засеваем. Часть остаётся как покосы. Но тысячу гектар сеем, иногда - больше. В зависимости от того, какой год выпадет. Иногда урожай доходит до 2000 тонн зерна. Но это не значит, что всё прямо очень хорошо. Бывают года, как я говорю: ЧПшные. То зерно подмокнет, то цены на него достойной нет, как в этом году. Лет пять назад была засуха. У всех всё высохло. Мы тогда вообще ничего не убрали. Недаром наш край называют зоной рискованного земледелия. И тогда не прибыли, а сплошные убытки. Всё подорожало со страшной силой, а цены на зерно, наоборот, падают. Не знаю, как на следующий год будем выживать? Будем как-то выкручиваться.

Ждём, вдруг какую-нибудь новую программу объявят, субсидирование дадут. Надо бы зерноочистительный сушильный комплекс поставить. Без сушилки с нашей погодой, сами понимаете – никак. Тогда и развиваться дальше будем и больше сеять, и больше зерна убирать. И зерно тогда продавать будем не как кормовое, а как продовольственное. Так-то у нас и клейковина, и другие показатели - в норме, а хранение существенно влияет на качество.

Чувствовать связь с природой

- И всё-таки, почему именно эта профессия вас «зацепила»?

- Видно, жизнь такая у меня. Я сегодня буду сеять и завтра буду сеять. Хлеб всегда будет нужен. И потом, ты всегда видишь результаты своих трудов: посеял поле, обработал, вышел и видишь, как начинают пробиваться всходы. Когда ты видишь, как красиво пшеница стоит – сердце радуется. Я вообще чувствую какую-то связь с землёй, с природой. Люблю выехать с друзьями, поохотиться, пообщаться.

Будем надеяться, что всё у Евгения Героевича будет хорошо: и климат не подведёт, и рентабельность позволит все его задумки осуществить. Человек на земле – это особенный человек.

Ведь крестьянский труд он такой: кажется, незаметный, а куда нам без него? Человек живёт на земле (не все, правда, об этом помнят в городских джунглях), а землю надо любить и о ней заботиться, и она, рано или поздно, вознаградит за труды.