Из истории Кемеровского округа

«Кемеровские» деревни

Согласно материалам переписи населения, проведённой в 1760 году, состав сельских (их также называют «протогородскими») поселений, а также само их количество заметно увеличилось. Канцелярией Колывано-Воскресенского горного округа отмечается, что на правом берегу Томи появились деревни Евсеева и Боровая, а на левом – Усть-Искитимская.

Пашенные крестьяне Верхотомского острога составляли 371 ревизскую душу, хотя конкретного разделения по деревням в этих документах не содержится. Зато указаны имена некоторых крестьян. Так, в деревне Евсеевой проживали семьи Семена Леонтьевича Бородина, Ивана Гавриловича Власова и братьев Ивана и Андрея Акинфиевых. Свое название новая деревня явно получила по имени умершего в 1747 году Евсея, сына пашенного крестьянина Илейки Акинфиева.

Среди основателей деревни Боровой значится единственный сын Афанасия Степановича Кемирова – Петр. От его пяти сыновей произошло многочисленное потомство. Так, в IV ревизию (1782 год) все жители д. Боровой носили фамилию Кемировы.

Наконец, материалы переписи фиксируют деревню Усть-Искитимскую, в которой проживали потомки верхотомских крестьян – Щегловы, Салтыковы, Кореневы, Суховы, Крековы, Лапины, Новиковы. Данной деревне, возникшей при устье речки Искитимки, через полтора столетия суждено было стать городом Щегловском.

Среди основателей деревни были и представители рода Щегловых – сыновья упомянутых в «Дозорной книге Томского уезда 1703 года» Федора и Петра Михайловичей, а также Григория Никитича. По их фамилии за деревней закрепилось второе название – Щеглова, о чем свидетельствует обозначение топонима на левом берегу Томи. Правда названия поселений пока ещё не устойчивы, одна и та же деревня может иметь в разных документах не сходящиеся друг с другом названия.

Реформы времени и рост крестьянства

В. в 1760 году в Кузнецком и Томском уездах в приписных к заводам острогах были учреждены судные конторы во главе с управителями. Населенные пункты Верхотомского острога стали подведомственны Сосновской судной конторе. Наряду с традиционными хозяйственными, административно-полицейскими и судебно-исполнительными функциями судные конторы отвечали за выполнение крестьянами заводских повинностей (прежде всего поставку продовольствия и фуража на заводы). В 1762 году судные избы и конторы были заменены соответственно земскими избами и конторами с сохранением прежнего аппарата и самих функций. В 1797 году территория ведомства Верхотомского острога из Томского уезда перешла в Кузнецкий уезд Колыванской губернии, а позже Тобольской. IV ревизская перепись 1782 года зафиксировала «вновь заселенную по речке Кедровке» деревню Кедровку. Основатели ее – переехавшие «сами собою» крестьяне из Верхотомского острога: Хворостинины, Анкудиновы, Касаткины, Белянины, Крековы и Колокольцовы.

С 1 января 1799 года в Колывано-Воскресенском горном округе было введено волостное правление. Верхотомская слобода стала волостью. А в начале 19-го века административный центр волостного правления из села Верхотомского был перенесен в деревню Усть-Искитимскую. Что было причиной этого, сказать сегодня трудно, ведь село Верхотомское в это время оставалось самым крупным по численности жителей поселением волости, являлось центром церковного прихода, обслуживавшего достаточно большую территорию.

Наделение деревни Усть-Искитимской административным статусом во многом предопределило вектор развития будущего города. Верхотомский острог, некогда боевой форпост освоения Среднего Притомья, утратив функции административного центра, постепенно превратился в рядовое по статусу земледельческое село. 

Динамика роста численности приписных крестьян сельских поселений хорошо заметна и она всегда на протяжении почти ста лет идет только на увеличение населения. К 1859 году в лидеры выходят села Усть-Искитимское – 273 ревизских души, Кедровка – 235 душ и Кур-Искитмскре – 205 душ. В результате со второй половины 18-го века по первую половину 19-го количество населения увеличилась почти в два с половиной раза, а среднегодовой прирост населения составил 0,92 процента – и это исключительно за счёт естественного прироста, поскольку к тому времени регион был уже закрыт для переселения.

Что должен был крестьянин

Повинности приписных крестьян делились на три раздела. Государственные – подушный оклад и рекрутские наборы. Земские, взимаемые в денежном и натуральном выражении. И заводские, представлявшие положенные отработки.

Размер подушного оклада складывался из подушной подати (взимался с ревизской души – единицы учета податного (мужского) населения). И оброка – платы за пользование землёй. Величина подушного оклада составляла в 1762 году 1 р.70 коп., в 1795-м – 4 р., в 1823-ем. – 11 р., всё это ассигнациями. В 1840 году перешли на серебро – 3 р.15 коп., в 1861-м. – 3 р.44 коп. Сбор подушного оклада производили волостные правления через волостных старшин и «счётчиков». 

Законодательно были установлены следующие виды заводских отработок: рубка дров – «пешая работа». А также «конная работа»: разломка угольных куч, перевозка руд, угля, песка, флюсов. Кроме того починка плотин, поврежденных от наводнения или пожара, опалка лесов. Сроки пребывания на заводских работах составляли: в конной работе – 15 дней в зимние месяцы, в пешей – 22 (с 15 марта) дня, опалка лесов – «по стаянии снегов», починка плотин – круглогодично с учетом означенных сроков.

Суровые «уроки»

С 1779 года поденная работа крестьянина заменялась поурочной с исчислением «душ работы» – единиц измерения и оплаты труда за ревизскую душу. Годовой заработок одной такой «души» (подушный оклад) составлял 1 руб. 70 коп., и до середины 19-го века не менялся. При двенадцатичасовом ежедневном труде в пешей работе крестьянин обязан был за 1 душу вырубить более трёх саженей дров. В конной работе на каждую душу полагалось иметь один воз с лошадью, при тяжести клади в 20 пудов. Скорость перевозки назначалась в путевом ходе по 3 версты в час. На нагрузку и свалку воза полагался 1 час. Исходя из этих расчетов, душевой урок определялся величиной перевозки 11 коробов угля на 30 верст, или 42 ½ короба на 3 версты.

Выполнение заводской работы предусматривалось с учетом «годных» крестьян (лица от 15 до 60 лет), но по числу ревизских душ. Трудоспособным крестьянам приходилось выполнять вышеуказанные нормы за умерших, престарелых, малолетних, беглых, взятых в рекруты, находящихся в «народской службе». Число «душ», положенных на годного работника, называлось «повытком». Его величина, определение которой возлагалось на податную общину, могла колебаться от ⅛ до 4 ½ «души». Кроме того, за основу расклада повинностей бралось «состояние», то есть, имущественное положение семьи (количество лошадей, рогатого скота, ульев, десятин пашни). По окончании расклада заводских работ все назначенные на них крестьяне разделялись по добровольному согласию на «десятки» и перепоручались круговой порукой. Из десятков составлялись «сотни» – жители разных деревень, но непременно одной волости, притом назначенные на один вид работ. Несмотря на льготы по исправлению работ, предоставляемые обществом, не все могли выполнить свои повытки. Они становились «нетчиками» (недоимщиками).

Годы, непосредственно следующие за ревизией, были наиболее тяжёлыми для крестьян. Количество ревизских душ фактически увеличивалось за счет ранее неучтенного подрастающего поколения. В то же время численность реальных взрослых работников оставалась прежней.

Найм и рекрутчина

С разрешения волостного правления крестьянин мог нанять кого-либо вместо себя на заводские отработки. Основной причиной найма являлись большие расстояния до мест отработок. Накануне реформы 1861 года менее половины крестьян занимались отработкой повинностей лично. Отношения найма способствовали процессу расслоения приписных крестьян. Часть из них, наиболее бедных, работая постоянно на подрядчика, порывала с земледелием и превращалась в наемных работников.

Как одну из тяжелейших повинностей крестьяне рассматривали рекрутчину – пожизненное и наследственное поступление на заводскую службу в мастеровые. Во время ежегодных наборов (по 4–7 рекрутов с каждой тысячи ревизских душ) взыскивался специальный налог.

Вот что он из себя представлял: 90 коп. – на жалованье, 2 руб. 25 коп. – на провиант, 9 руб. 45 коп. (серебром) – на обмундирование (хотя мастеровые должны были одеваться за свой счет). Только с 1782 по 1795 годы число рекрутов, взятых на заводскую службу из Верхотомской слободы, составило 58 человек. Постоянный приток приписных крестьян восполнял дефицит мастеровых. 

В приписной деревне широко практиковалось договорное определение в рекруты неимущих крестьян. Стараясь избавиться от рекрутчины, некоторые крестьяне умышленно наносили себе увечья. Данное явление имело настолько широкое распространение, что осенью 1819 года канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства на основании сенатского указа негодными к службе стала признавать только страдающих «чахоткой, удушьем, каменной болезнью, мешочными опухолями, расширением жил, проказой, близорукостью, направлением ресниц в глаз, заячьим глазом, истечением гнои из уха, с тупым слухом».

Часть рекрутов не переводились в заводские поселки, а оставались в родной приписной деревне, формируя особую категорию трудоспособного населения – урочников, которые вели свое хозяйство в перерывах между отработками различных уроков (заданий). 

Обременительными для крестьян являлись и различные виды натуральной земской повинности. Вот основные из них. Дорожная – строительство, ремонт и поддержание дорог. Подводная (от слова подвода) – по перевозке кладей, чиновников, арестантов. Постойная – по содержанию проходящих через селения воинских команд. Отправление земских повинностей требовало и денежных сборов, расходы с которых разделялись на единовременные – постройка почтовых домов, и ежегодные – содержание почтовых лошадей и подвод для земских сообщений. 

В целом в первой половине 19-го века поборы с приписной деревни возрастали в основном за счет увеличения денежных повинностей, и их расклад всегда охватывал большее количество крестьян, чем выполнявших натуральные заводские отработки.